Ширвиндт: В книжке у Таньки Егоровой я у себя в ванной с жены Плучека трусы сдергивал
Егорова о знакомстве с Мироновым
Егорова: Миронов мне не раз повторял: "Когда я с тобой в ссоре, ни одну бабу даже трахнуть не могу"
Егорова: В день свадьбы с Градовой Миронов мне звонил и кричал: "Я в загс не пойду!"
Егорова: Миронов одевался хуже дворника-таджика, который сейчас асфальт метет
Егорова: Миронов схватил меня и потащил в гримерную. Мог вообще голову оторвать
Егорова: Мать Миронова уверена была, что я с ним рядом быть не должна
Егорова: Я сама от Миронова сбежала, потому что очень тяжело заболела
Егорова: Миронова я до сих пор люблю — разве можно это забыть?
Егорова: Миронов баловал меня бесконечно: французские духи, подарки делал какие-то
Егорова: Мать Миронова про перспективу нашего брака говорила: "Через мой труп!"
Егорова: Градова все время Миронову твердила: "Я артистка лучше, чем ты"
Егорова: Плучек и Миронова не любил, и меня не жаловал
Егорова о том, какие вещи Андрея Миронова у нее сохранились
Егорова: Миронов небогат был — после смерти 200 рублей кассе взаимопомощи в театре должен остался
Егорова: Голубкина Миронова упрекала: "У тебя ни голоса нет, ни слуха — это я должна петь, а не ты"
Егорова: Фатеева Миронова Голубкиной на своем дне рождения передала
Егорова: После расставания с Мироновым, мы, если с его матерью встречались, даже не здоровались
Егорова: Посмотрела, как Горин пьесы пишет, и подумала: "Так, Егорова, быстро за стол садись!"
Егорова: Делить нам с Градовой и Голубкиной уже некого — всё, анализы сдаем